Россия – лидерская страна. В том смысле,
что в ее политической и государственной системе, в фокусе
общественных пристрастий и ценностей граждан стоит личность
политика. Вероятно, этому способствовали исторические
условия формирования России, особенно русской нации. Ибо
последняя была вынуждена даже не столетиями, а тысячелетиями
беспрестанно отражать военные угрозы и набеги чуть ли
не со всех сторон, особенно же с Востока и Запада. Наши
предки искони, еще со времен индо–европейской протоцивилизации
обитавшие на европейской равнине, за последнюю тысячу
лет если и знали покой, то в течение (как подсчитали историки)
лишь считанных десятилетий, вряд ли столетия.
Такая жизнь военного лагеря формировала и свой особый
общественно–политический уклад, "завязанный"
на фигуру вождя. Это особо четко запечатлелось в жизни
Московской Руси после татаро–монгольского ига. Советская
эпоха, на протяжении которой страна снова и вновь попадала
в положение осажденной крепости – шесть, как минимум,
войн (включая гражданскую) за семь десятков лет – лишь
усугубила это явление.
Великая же Смута, начавшаяся с конца 80–х годов XX столетия
с приходом горбачевской перестройки, довела эффект лидера
в политических делах до предела.
Нетрудно заметить, что и в деле развала КПСС, и в разрушении
СССР, и в разгроме социалистического содружества – во
всех деструктивных акциях главной силой действия были
именно лидеры. С них начинались процессы деструкции, уничтожения,
развала. Удар по общественной «пирамиде» сверху – с лидера
– обеспечивал то, что не давали никакие другие атаки:
ни войны, ни заговоры, ни нагнетания искусственно организованных
трудностей. СССР выдерживал все, но не выдержал удара
по «первой фигуре» страны или, точнее, со стороны этой
«фигуры».
Создание «нового» общественного строя, т.е. реставрация
капитализма в России, также прошла под главенством «лидерского
фактора». В разгромленной стране, лишенной нормальной
управленческой системы, опытных кадров руководителей,
даже общих принципов организации власти и общества, смог
действовать только один принцип государственной организации
– «короткое замыкание» всех нитей и структур власти на
конкретную фигуру главы государства. Причем объективная
эта неизбежность полностью совпала с устремлениями новой
власть имеющей группировки, взявшей курс на установление
в России той или другой формы диктатуры.
Б.Ельцина сменил В.Путин, а застарелая эксплуатация «лидерского
феномена» не только не спала, но и усугубилась. Она ширится
и делается все более откровенной и жестокой. Симптоматично,
что даже термин «харизма» в российских условиях оказался
затерт настолько, что превратился в банальность, в синоним
понятий «известность» или «влиятельность». Диктат личности
делается нормой.
Многое уже дает основание говорить о наличии в России
своеобразного режима личной власти. Под которую подминается
все – от своевольно привыкших держать себя олигархов до
организаций типа ВЦИОМ, «ведающих» рейтингами – главным
стержнем политико-психологического влияния лидера, стоящего
у власти.
Общество медленно, но неумолимо, словно дорожным катком,
выравнивается под фундамент для авторитарной системы власти.
Но вечен ли «феномен Путина». И что он такое: правление
(в рамках Конституции 1993 г.) некой сильной личности
или всего лишь имитация такой личности и такого правления
некими иными силами. Если да, то – какими?
Встает и такой вопрос: ну, а если к власти вдруг придет
оппозиция? Захочет она и сможет ли перебороть эту тенденцию,
подчинит ли «феномен лидера» некой более демократической
модели управления государством? Причем государством перманентно
кризисным, стоящим на грани (и уже заходящим за эту грань)
распада, окруженного все более плотным кольцом внешних,
угрожающих ему сил, слабым внутренне из-за разгула центробежных
сил. Или с приходом к власти левых лидерское начало –
пусть даже видоизмененное и цивилизованное - сохранит
свою мощь. Тогда: какую форму оно может получить. Сможет
ли та же КПРФ эффективно – для страны и для себя – разыграть
лидерскую карту. Или у нее нет для этого главного – личностей
с задатками харизм?
Вопросы к дискуссии
1. А верно ли вообще, что удел России – вечно строить
свою общественно-политическую жизнь вокруг той или иной
фигуры сильного лидера?
2. Чего больше в этой традиции: выгод или ущерба для страны?
3. Почему исторический наш путь столь жестко оказался
вписан в колею следования за вождями. И ни смена лиц,
ни смена общественных формаций вот уже тысячелетие ничего
тут не меняет?
4. Какой тип лидера более всего подходит России – в прошлом
и сейчас?
5. Может ли с пользой для России сочетаться в ее государственном
устройстве и народовластие (подлинное), и лидерский момент?
Или одно исключает другое?
6. Что есть Путин как историческая фигура в контексте
этих проблем? Каков срок его «феномена»?
7. Что будет, когда его харизматичность начнет активно
таять? Путин уйдет? Или будет до конца использовать тот
объем средств для поддержания своего положения, что у
него накопился? Попытается ради продления своего правления
изменить правила игры (как, скажем, Ельцин с 1993 г.)?
8. Затухнет ли «лидерская горячка» в российской политике,
если к власти придет оппозиция, КПРФ? Или усилится? Станет
иной?
9. Сможет ли КПРФ использовать «фактор лидера» в своей
избирательной кампании 2003 – 2004 годов?
10. У кого вообще сегодня выше лидерский потенциал: у
«Единой России», КПРФ, СПС, «Яблока», ЛДПР или кого-то
еще?
11. Возможен ли в ближайшее время «новый» Путин со стороны
партии власти? Каким он может быть?
12. Кто таков Зюганов: уже сыгравший свою роль деятель,
обреченный уйти или долго и мучительно сходить с авансцены,
или человек, пока не «засветившийся» до конца и не введший
в дело все свои способности – этакий «черный ящик» российской
политики?
